Заброшенный завод изоляционных материалов, который десять лет назад превратился в гигантское арт-пространство «Изоляция» в промышленном Донецке, боевики РФ превратили в тюрьму и застенок. Создатели «Изоляции» были вынуждены выехать в Киев и заняться ревитализацией уже другого промышленного объекта, который на карте Киева прочно закрепился как IZONE. Как работает этот культурный центр и планируют ли его основатели возвращаться в Донецк после деоккупации?
Международный благотворительный фонд «Изоляция. Платформа культурных инициатив» был создан в 2010 году в Донецке для того, чтобы развивать культурную и креативную индустрию в Украине. Уже десять лет культурные менеджеры и художники поддерживают функционирование площадки для разнообразных культурных проектов в Киеве в частности и в Украине в целом.
Пространство, где фонд «Изоляция» начинал свою работу десять лет назад, теперь стало застенком и тюрьмой так называемой ДНР. А команда переехала в столицу и разместилась также в промышленном районе, подобном тому, из которого была вынуждена выехать из-за российско-украинской войны.
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/09/izone-eng.jpg)
Фонд «Изоляция». Донецк
Весной 1955-го на окраине города Сталино (как тогда назывался Донецк) построили завод по изготовлению сырой минеральной ваты.
Тепловая энергетика, военно-промышленный комплекс, авиационная, судостроительная и космическая отрасли питались продукцией этого завода до кризиса, который начался после распада СССР. Тогда завод остался без заказов бывших республик, инфраструктурной поддержки и госфинансирования. Обанкротился и в 2005 году закрылся.
Фонд «Изоляция» был создан в 2010 году. Дочь последнего советского директора завода Любовь Михайловна инвестировала в проект, который по её замыслу должен был изменить культурный и образовательный ландшафт Донецка и Украины в целом.
Когда в европейских странах культурные инициативы занимали заброшенные индустриальные районы и располагались в помещениях бывших заводов или шахт, в Украине об этом ещё никто не задумывался. Любовь обратилась в городской совет с предложением реновации помещения бывшего завода, однако он не поддержал её инициативы. Тогда Любовь приватизировала завод, самостоятельно инвестировала в фонд «Изоляция» и пригласила присоединиться других предпринимателей.
«Изоляция» принципиально не привлекала средства от организаций, связанных с так называемой донецкой мафией или олигархическими кругами. Вместо этого работали с компаниями, сотрудничающими с ЕС, Британией и США, и организациями, ценности которых совпадали с их ценностями.
Так на территории завода изоляционных материалов появились культура, креатив и искусство. Отсюда пошло и название фонда – «Изоляция».
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/1-768x512.jpeg)
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/2-5-768x510.jpg)
слайдшоу
Первая выставка имела вполне ожидаемое название – «IZOLYATSIA 2.0.» Как бы перезагрузка. Под кураторством Адама Нанкервиса пять украинских художников: Давид Чичкан, Юрий Пикуль, Гамлет Зинькивский, Володымыр Кузнецов и APL315 – работали над темой трансформации и взаимодействия пространства завода и городской среды.
Михайло Глубокий, менеджер по развитию фонда «Изоляция», говорит, что это был первый подобный художественный проект в Донецке.
– В то время в Донецке кроме государственного художественного музея и Донецкого государственного краеведческого музея, драмтеатра и оперного театра больше никакой культуры не было. И это было официально. Независимой (альтернативной. – ред.) культуры, конечно же, не было вообще.
Не было и конкуренции на Востоке Украины и альтернативной площадки для таких мероприятий, поэтому команда фонда решила расширяться на весь завод, чтобы иметь больше возможностей для проведения выставок и кинопоказов. Спрос на культурные продукты, созданные в «Изоляции», был сумасшедший.
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/3-4.jpg)
Фото из архива фонда «Изоляция».
К примеру, проект сообщества донецких художников во главе с китайским художником Цаем Гоцяном «1270 метров под землёй». Сегодня Цай Гоцян – известный художник, работающий в Нью-Йорке. Но родился и вырос он в Китае, а потому шахтёрская тема, которую «Изоляция» предложила ему раскрыть в совместном проекте, оказалась близкой художнику. В Донецке Цай Гоцян создал громадные портреты шахтёров, нарисованные огнём: художник выкладывал порох на контуры портретов и поджигал его.
Результатом проекта стали две выставки: портреты шахтёров и подвижная инсталляция из вагонеток, которая представляла шахтёрский быт.
Михайло убеждён: если бы «Изоляция» призывала художников привозить готовые выставки, такого привлечения аудитории, как это произошло тогда, не было бы.
– Люди приходили, приводили родственников. С детьми приходили шахтёры, портреты которых рисовали, они хотели посмотреть на себя, было много людей. Институция сразу стала местом, где все понимали, что тут говорят о нас, о наших проблемах, о том, что происходит вокруг.
Этот подход и стал основным для «Изоляции».
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/4-5.jpg)
Фото из архива фонда «Изоляция».
Захват
7 апреля 2014 года боевики захватили Донецкую областную государственную администрацию. В городе появились вооружённые сепаратисты, которые начали вводить свои правила, одновременно воплощая их в жизнь. Фонд «Изоляция» продолжал работать в штатном режиме, поскольку тут понимали, что культура и искусство особенно нужны во времена сплошной нестабильности и хрупкости. Как раз тогда состоялся фестиваль «10 лет испанского кинематографа».
– Мы показывали фильмы. Приходили люди, в частности пожилые женщины, которых раньше не было. В конце они подходили и благодарили меня, говорили: «Там, в городе, такое происходит! Люди с оружием, мы ничего не понимаем. А к вам можно прийти, тут спокойно, безопасно и можно посмотреть хороший фильм». Поэтому мы старались продолжать нашу активность, чтобы поддерживать людей, чтоб они приходили и имели какое-то место, где могли бы избежать давления, которое уже охватило центр города.
Сторонники идеи сепаратизации тогда говорили, что, мол, «нужно услышать голос Донбасса» и отделиться от Украины. Команда «Изоляции» вместо этого решила показать другой голос – и организовала большой фестиваль украинской литературы. На протяжении целой недели украинские писатели, поэты, художники приезжали в Донецк, чтобы вслух заявить о своей позиции в отношении культуры и государственности.
Заброшенный завод изоляционных материалов стал открытой площадкой, где велись дискуссии – и не только о культуре и искусстве. Диалог между участниками фестиваля из разных уголков Украины будто воссоздавал в миниатюре то, что происходило в стране в первые шесть месяцев российско-украинской войны.
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/5-4-768x510.jpg)
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/6-3-768x510.jpg)
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/7-4-768x511.jpg)
слайдшоу
Художникам было необходимо пространство для своих рефлексий по поводу боевых действий на территории Донбасса, а зрители с готовностью заглядывали на выставки, где могли принять участие в обстоятельном диалоге. Участница команды Марина Самохина говорит:
– Я знаю абсолютно точно, что до войны «Изоляция» в Донецке была необычным явлением, нетипичным для Донецка. Нетипичной организацией, в которой налаживаются взаимосвязи на особых принципах, с какими-то более широкими идеями реализации для каждого человека. И в Донецке «Изоляция» давала какое-то альтернативное видение для обычных людей, кто был способен это чувствовать.
9 июня 2014 года на территорию «Изоляции» пришли вооружённые люди, которые сообщили, что теперь завод принадлежит им и будет использоваться для хранения гуманитарной помощи из России. Большая часть команды тогда была за пределами Донецка и с тех пор, как узнала, что пространство захватили боевики, домой не возвращалась.
С того момента все помещения, где базировался фонд, превратили в тюрьму и застенок, а также склады боеприпасов. Здание, которое было главным офисом «Изоляции» и выставочным пространством, сейчас используется как казармы боевиков и место для хранения оружия. Михайло Глубокий показывает:
– Под этим зданием также есть большой подземный бункер. Потому что в Советском Союзе все заводы строили таким образом, чтобы они могли работать даже во время ядерной войны. Эти подвалы используются тоже, к сожалению, как помещения, где держат теперь людей нелегально.
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/8-3.jpg)
Переезд
У фонда «Изоляция» начался новый этап. Не имея возможности вернуться домой из-за российско-украинской войны и захваченной территории завода, команда осталась в Киеве и поняла, что необходимо продолжать работу над начатым в Донецке делом – развивать культуру Украины. Ведь именно культура – то, что помогает оставаться на плаву в тяжёлые времена.
Киевские организации, в частности коворкинг «Часопыс» и арт-клуб Closer, помогли с местом для проектов, которые воплощала «Изоляция», а её первый столичный офис был на ВДНХ. Команда продолжала работать прежде всего с донецкой аудиторией, которая переехала в Киев после начала войны.
Большинство проектов «Изоляции» были посвящены тому, что происходило в Донецке и Луганске во время оккупации. Никто не знал, а подчас не знает и до сих пор, как изменилась там жизнь после начала российско-украинской войны: по каким правилам живут люди, в чём их ограничивают и как поощряют. Через призму собственной истории, историй участников команды и их семей звучал голос проектов «Изоляции». Михайло вспоминает:
– Многие спрашивают о том, как мы реагировали, как можно было работать в такой ситуации. На самом деле мы многое начали делать сразу, и это, наверное, помогло большинству из нас сохранить рассудок и спокойствие. Нужно было работать, а потому не было времени на рефлексии о том, что происходит.
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/9-2.jpg)
Михайло Глубокий, менеджер по развитию фонда «Изоляция».
Зимой 2014-го «Изоляция» принимала участие в программе ALERTE французского музея искусств Palais de Tokyo в Париже, в которой ведётся диалог с художниками и организациями, чьи страны находятся в состоянии войны. Вместо того чтобы рассказывать о ситуации в Украине, команда решила показать аудитории интервью с теми, кто захватил завод изоляционных материалов, и с теми, кто находился там в плену. Доступа к пленным нет даже у международного Красного Креста, но российский телеканал «Дождь» смог его получить.
В 2015-м на Венецианском биеннале команда «Изоляции» провела акцию #Onvacation. Посетители могли надеть военную форму с надписью #Onvacation на спине и пройти в павильон страны, которую они считают страной-агрессором. С помощью такого интерактива продолжался рассказ об истории российско-украинской войны. В частности о том, как российские военные, которые оккупировали Донецк и Луганск, заявляли, что приехали в Украину не по приказу российского командования, а по собственному желанию – в отпуск.
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/dsss43-768x512.jpg)
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/dsss50-768x512.jpg)
слайдшоу
Выставка «Из Уэльса – в Украину. История Юзовки» 2019 года – проект Виктории Донован и Стефана Кеддика, посвящённый британскому горному инженеру Джону Хьюзу, основателю Донецка (первое название города – Юзовка. – ред.), и группе мигрантов, которые польстились на приглашение Российской империи вложиться в развитие промышленности и прибыли на Донбасс развивать регион.
Социальные и культурные институции, которые основали британцы, вносили изменения в жизнь местного населения. В частности, чайные комнаты, теннисные корты и англиканская церковь определённое время были визитными карточками Донецка.
Через личные истории, письма, мемуары и фотографии кураторы выставки хотели рассказать о том, как переживают переезд мигранты, о чём они мечтают и чего боятся, какую пользу приносит миграция, какой потенциал могут создавать мигранты (например, целые города), а также про изоляцию промышленных районов. В то же время через быт – простым и понятным всем языком – прозвучала история индустриализации и история региона. Михайло рассказывает и о том, как украинская и британская культуры влияли друг на друга:
– Там есть фотографии, сделанные на Донбассе: это дети Джона Хьюза в вышиванках или школы, в которые они ходили; институции, которые они основывали: церкви, клубы. Известно, что первая улица в Луганске называлась Английская.
Михайло убеждён, что важно использовать историческое и культурное наследие для развития. Знать историю, помнить, кто и что именно сделал, как строились города, – означает осознавать своё прошлое.
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/15.jpg)
IZONE. Киев.
По приезду в Киев «Изоляция» поселилась на ВДНХ, но условия сотрудничества не позволили работать на полную. Британский архитектор Рик Роуботам (Rick Rowbotham), помогавший команде с местами, предложил обратить внимание на территорию Киевского судостроительно-судоремонтного завода, расположенного близко от центра города в индустриальном районе Киева. Команда «Изоляции» прислушалась и была первой, кто захотел арендовать пространство завода (сегодня же на аренду огромная очередь).
Тогда «Изоляция» в дополнение к фонду создала креативное сообщество и пространство IZONE. «Изоляция» воплощает культурные, художественные и социальные проекты, в то время как IZONE ведёт коммерческую деятельность. Так сформировался социальный бизнес, все доходы от которого идут на оплату аренды помещения и реализацию проектов «Изоляции».
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/16.jpg)
Коворкинг
Сначала первый этаж IZONE использовался для больших событий: кинофестивалей, кинопоказов, концертов, конференций и выставок. На больших экранах транслировали видео различных проектов. Но со временем команда поняла, что ресурсов на поддержание работы двух выставочных пространств у них слишком мало, и один зал выделили под коворкинг.
Это решение было также вызвано запросом на общую рабочую зону от людей из креативного сообщества. Те, кто делают кино, анимацию, рекламу, фото, работают в сфере архитектуры, урбанистики и т.п., творят под одной крышей. Так формируется креативное сообщество.
Рик Роуботам разработал концепцию рабочего пространства в помещении, которое на заводе служило лабораторией: тут остались балки, краны, лифты и прочее. Архитектор намеренно оставил в зале металл – промышленный дух завода. Важно сохранять индустриальное наследство, убеждён Михайло:
– Чтобы всё это не превращалось в обычный бизнес-центр или в офисное пространство, которых много, для нас было важно сберечь дух завода. Поэтому мы используем здесь стальные конструкции, которые выглядят так, словно они на заводе были и раньше. Это специальное железо, которое очень быстро окисляется, поэтому оно очень быстро заржавело. Всё так, словно оно уже очень давно находится под действием воды.
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/17.jpg)
Коворкинг разделён на две части. Открытое пространство Open Desk доступно для кого угодно: тут можно поработать в рабочее время. Есть также отдельные студии для тех, кто занят в креативных индустриях, – тут команда «Изоляции» анализирует, совпадают ли ценности проектов, поскольку такое сотрудничество более стабильно, нежели в открытом пространстве. Среди резидентов IZONE – художники, архитекторы, кино- и видеопродакшн, модельеры, программисты, дизайнеры, скульпторы.
Спрос на коворкинги растёт с каждым годом, поскольку культура сотрудничества различных команд в одном пространстве развивается. Сейчас в IZONE коворкингом охвачены два этажа, где работают как минимум 30 команд различных креативных проектов.
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/19.jpg)
Мастерская шёлкографии. Марина
В IZONE есть мастерская-коворкинг, где функционирует студия шелкографии. Художники и предприниматели сотрудничают: здесь можно воплощать как коммерческие проекты, так и собственные творческие.
Марина Самохина – дизайнер и менеджер мастерской, одна из первых участниц команды, присоединившаяся к «Изоляции» ещё в Донецке и переехавшая вместе с коллегами в Киев.
– В Киеве появился новый контекст. Нужно было переосмыслить всё, что мы делаем и что теперь будем делать. Возможно, эти изменения привели к поискам новых способов мировосприятия и попыткам осмыслить, что я делаю для общества, до которого могу дотянуться. В этом общем переосмыслении я нашла и своё.
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/20-768x512.jpg)
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/21-768x512.jpg)
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/22-768x512.jpg)
слайдшоу
В мастерской есть станок для гравюр, где изготавливают изделия из металла, картона, пластика, линолеума и т.п. Но основное направление этой мастерской – шелкография. Весь процесс печати выполняется вручную, а принт-станции работают исключительно с трафаретами. При помощи светочувствительной эмульсии, света и изображения на прозрачном носителе (кальке или плёнке) команда делает трафарет. С него изображение и перебивается на шёлк.
Кроме собственно производства, в мастерской проводят и обучение. Некоторые студенты становятся коворкерами IZONE, а те, кто хочет просто попробовать свои силы в искусстве шелкографии, принимают участие в принт-вечеринках.
– Общаемся, приглашаем не очень масштабных, но интересных личностей, использующих какие-то практики, которые тут, в мастерской, мы можем воспроизводить, вдохновляться друг другом. Это уже стало довольно классным и душевным ивентом. Мы нашли свои смыслы в том, что делаем. И делимся этим с людьми.
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/23.jpg)
Публичное и выставочное пространство. Катерина
На третьем этаже IZONE – пространство для публичных мероприятий. Например, каждую среду художники, скульпторы и другие творческие люди проводят мини-выставки в рамках проекта «Art Среда». Иногда, помимо работ известных художников, в пространстве появляются работы молодых авторов, ещё не имеющих выставочного опыта.
Для них это уникальная возможность презентовать свои работы в признанном месте и включить в портфолио выставку в IZONE. Тема выставки должна отвечать ценностям «Изоляции»: это должно быть критическое искусство с заложенными в работу смыслами.
Выставки и инсталляции в IZONE существуют со времён основания проекта. Ежегодно тут проходит несколько крупных выставок, не ограниченных форматом. В феврале-марте 2020 года в сотрудничестве с Мемориальным центром Холокоста «Бабий Яр» фонд «Изоляция» представил инсталляцию французской художницы Ольги Киселёвой.
Инсталляция «Сад памяти» была посвящена трагедии в Бабьем Яру. Менеджер по коммуникациям Катерина Иголкина рассказывает, что этот проект – один из примеров art-science, направления искусства, которое объединяет культуру и науку.
– «Сад памяти» – потому что художница вместе с учёными исследовала, буквально послушала деревья Бабьего Яра, которые несут память о трагических событиях, но, в отличие от человеческой – незаангажированную, не выкрашенную в идеологические цвета. Художница исследовала и записала движения внутри стволов этих деревьев, а потом вместе с учёными превратила их в видеоинсталляцию.
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/24.jpg)
Перед этим «Изоляция» организовала инсталляцию «Ремонт», в которой ремонт предстал как метафора положения вещей в обществе. Тунисская художница украинского происхождения Надия Кааби-Линке аппелировала к переменам, революциям, политической, экономической и экологической ситуации в мире. Раскиданная в выставочном пространстве брусчатка создавала ощущение нестабильности: по ней было трудно идти. Точно так же, как сложно существовать в нестабильном мире.
Кроме индивидуальных проектов, в IZONE происходят арт-резиденции – это одно из ключевых направлений «Изоляции». Формат арт-резиденций позволяет художникам обмениваться опытом не только в пределах Украины, но и с заграничными коллегами. Художники приезжают в Киев, живут в обустроенном на территории IZONE общежитии и тут же работают.
Взаимодействие команды «Изоляции» и украинских художников с гостями арт-резиденций воплощается в проекты, которые они создают в течение месяца. Для чего такое сотрудничество украинским художникам?
Катерина рассказывает:
– Обмен информацией и рассказ миру о том, что в Киеве, в Украине можно делать классные вещи; истории о том, что в Украине есть интересный контекст, достойный того, чтобы о нём знали в мире.
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/27.jpg)
Гуртобус. Клеменс
Одним из таких резидентов является Клеменс Пул, который курирует проекты «Изоляции» уже пятый год. Клеменс – из Нью-Йорка, где в конце 2013-го он и познакомился с командой. В Киев куратор приехал 8 июня следующего года – за день до того, как боевики захватили завод изоляционных материалов. Идея для первого киевского проекта – «Увлечение» – возникла органично – как рефлексия на события в Донецке.
Сейчас Клеменс курирует проект «Гуртобус» (от укр. «гурт» – группа и «автобус». – прим. пер.) – двенадцатиметровый автобус «Вольво», переоборудованный в мобильный культурный центр, который путешествует регионами Украины. Команда проекта организовывает культурно-образовательные мероприятия, кинопоказы, встречи с известными людьми. И развивает потенциал местных громад.
– Мы создали мобильный культурный центр, который не рассказывает о том, что такое культура, а наоборот, просит рассказать об этом. Все программы предусматривают привлечение общественности. К тому же мы скорее задаём вопросы, чем даём на них ответы.
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/28-768x512.jpg)
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/29-768x512.jpg)
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/30-768x512.jpg)
слайдшоу
Это эффективный способ стимулировать людей к размышлениям на культурные темы, и именно поэтому, убеждён Клеменс, проект до сих пор актуален. В работе с аудиторией в маленьких городах, где размещаются объекты тяжёлой промышленности, но нет никаких культурных активностей, лежит идея децентрализации культуры.
– Но для нас это не означает, что культура сосредотачивается в одном месте и должна быть децентрализована. Речь идёт о том, что поддержка культуры, её финансирование и критическое мышление централизованы. Мы стараемся децентрализовать поддержку людей, которые работают с культурными темами.
По результатам больших резиденций в Донецке создавались specific projects – проекты, призванные изменять ландшафт завода «Изоляция». Сейчас подобные резиденции проводятся для того, чтобы изменять города. В прошлом году в Северодонецке команда «Изоляции» организовала летнюю школу, посвящённую монофункциональным городам. Исследователи, художники и активисты имели возможность взаимодействовать и создавать новый культурный продукт, чтобы распространять знания о якобы сугубо промышленном регионе.
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/31.jpg)
Донбасские студии. Дмытро
У входа в библиотеку «Донбасских студий» стоят работы Гамлета Зинькивского, которые он создал в Донецке во время арт-резиденции 2010 года. Портреты рабочих завода, нарисованные на металлических «полотнах», – одни из немногих работ, которые удалось спасти после того, как боевики захватили завод.
Проект «Донбасские студии» был создан в 2014 году в Донецке, когда возникла необходимость говорить об изменениях геополитической ситуации на Востоке Украины и тогдашние общественные настроения.
Дмытро Чепурный, руководитель проекта, рассказывает, что у этого междисциплинарного проекта есть публичная программа, исследовательское направление и библиотека. Весомой частью публичной программы является летняя школа – международная резиденция, объединяющая исследователей, художников, кураторов и активистов.
– Исследователи деконструируют, кураторы и художники что-то создают, активисты взаимодействуют. Для нас важно, чтобы произошла синергия, сотворчество этих трёх-четырёх категорий, которые могут давать какой-то интересный продукт.
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/32-768x512.jpg)
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/33-768x512.jpg)
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/34-768x512.jpg)
слайдшоу
Библиотека же формировалась постепенно и формируется до сих пор. Книги в библиотеке преимущественно о Донецкой и Луганской областях: их прошлом, настоящем и будущем.
Часть библиотеки «Донбасских студий» – библиотека «Гуртобуса».
– Книги попадают сюда очень рандомно (случайно. – прим. пер.): иногда мы их покупаем, но чаще устраиваются какие-то презентации, нам их дарят или же привозят сюда наши резиденты. Третий случай – когда мы исследуем какую-то тему, то покупаем книги о конкретном направлении искусства или о конкретном художнике, если это моновыставка.
Дмытро попал в команду «Изоляции» благодаря университетской курсовой работе – пришёл почитать литературу по теме. Позже его пригласили присоединиться к проекту и он согласился, поскольку был из Луганска и интересовался историей региона.
– Когда была возможность прочитать все книги, которые здесь были, то я в первый же год ею воспользовался. Как говорил Карл Маркс, нужно не только описать мир, нужно ещё его изменить, то есть что-то сделать – или какую-то резиденцию, или выставочный проект непосредственно в этом пространстве. Мне кажется, что некоторые постсоветские промышленные территории, города (Лисичанск или Северодонецк, Святогорск или Мариуполь) словно созданы для такой какой-то культурной интервенции.
![](https://www.ukrainer.net/wp-content/uploads/2020/06/35.jpg)
Со времени вынужденного переезда в Киев «Изоляция» постоянно продолжает работать с историями про Донбасс и его людей. В 2020-м фонд планирует сместить фокус своей деятельности с Киева на Восток Украины – открыть филиал в регионе и сотрудничать с местными партнёрами. Дмытро подчёркивает:
– Для «Изоляции» важен вопрос возвращения Донбасса. Каким образом можно децентрализовать институцию, как можно быть дома, не имея доступа к родному городу? Мне кажется, это важно – собирать такое себе сообщество, что-то делать, чтобы не сойти с ума, чтобы как-то осмыслить то, что со всеми нами происходит.
В то время как «Изоляция» работает в Киеве и открывает мир культуры, креатива и искусства, затрагивая важные социальные темы, донецкий завод остаётся на территории «русского мира» и работает по его правилам – изолирует и сажает. Свобода поиска, действий и экспериментов, которую имеет сейчас команда «Изоляции», – полная противоположность тем условиям, в которых существует пространство, с которого всё начиналось.